На пути к Академии - Страница 66

– Понимаю. Общее ухудшение. Это диагноз, – кивнул Рейч и потер усы тыльной стороной ладони.

Это вошло у него в привычку, словно он никак не мог забыть тех ужасных месяцев, что провел в Сэтчеме без усов. В последние время он несколько раздобрел, к тому же и выглядел этаким довольным жизнью обывателем. Даже далийский акцент в его речи стал куда менее заметен.

Рейч снял легкий плащ и поинтересовался:

– Ну и как себя чувствует наш старенький именинничек?

– Смиряется. Погоди, сынок. У тебя ведь тоже скоро юбилей? Сорок? Вот и посмотрим, как ты повеселишься. Сорок – это тоже невесело.

– Не так невесело, как шестьдесят.

– Пошутили – и хватит, – вмешалась Манелла, согревая руки Рейча в своих ладонях.

– Не обессудь, Рейч, – развел руками Селдон, – видишь ли, твоя жена считает, что мы зря так много говорим о моем дне рождения. В результате Ванда страшно огорчена и думает, что я скоро умру.

– Вот как? Значит, вот в чем дело. Я заглянул к ней, и она не дала мне даже слова сказать и тут же объявила, что видела плохой сон. О твоей смерти?

– Очевидно, – ответил Селдон.

– Hу, это пройдет. Сны улетучиваются и снятся снова.

– Не уверена, что все так просто, – возразила Манелла. – Она то и дело вспоминает об этом, а это нехорошо. Нужно будет расспросить ее как следует.

– Как скажешь, Манелла, – кивнул, улыбаясь, Рейч. – Драгоценная моя женушка, во всем, что касается Ванды, не смею тебе прекословить.

(«Драгоценная женушка!» А ведь как нелегко ему было этого добиться!)

Рейч прекрасно помнил, как к его желанию жениться на Манелле отнеслась в свое время мать. Ночные кошмары… Они и его мучили порой, и в них к нему являлась разгневанная Дорс Венабили.

5

Первое, что почувствовал Рейч, когда вышел из забытья, вызванного десперином, это то, что его бреют.

Вибробритва скользила по его щеке. Он поморщился и вяло запротестовал:

– Только не трогайте верхнюю губу, парикмахер. Я хочу, чтобы у меня снова отросли усы.

Парикмахер, которого Селдон соответствующим образом проинструктировал, с готовностью поднес к лицу Рейча зеркальце.

– Не мешай парикмахеру, Рейч. И не волнуйся, – негромко проговорила Дорс, сидевшая у кровати сына.

Рейч скосил глаза в ее сторону и сразу успокоился. Когда парикмахер ушел, Дорс спросила:

– Как чувствуешь себя, Рейч?

– Паршиво, – пробормотал он. – Такая тоска, просто сил нет.

– Это остаточное действие десперина, которым тебя напичкали. Но это пройдет.

– Даже не верится. Давно я здесь?

– Какая разница? Главное – терпение. Все будет хорошо. Ты просто не представляешь, сколько в тебе было этой дряни.

Рейч нервно оглядел палату.

– А Манелла заходила меня навестить?

– Эта женщина? – презрительно переспросила Дорс. – Нет. Тебе пока еще рано принимать посетителей.

Заметив выражение лица сына, Дорс поторопилась уточнить:

– Для меня сделали исключение, потому что я – твоя мама, Рейч. И потом, зачем тебе сейчас встречаться с этой женщиной? Ты не в самом лучшем виде.

– Вот и хорошо, – пробормотал Рейч. – Пусть увидит меня в худшем. Спать хочу… – еле слышно проговорил он, поворачиваясь на бок.

Дорс покачала головой.

– Просто не знаю, что делать с Рейчем, – сказала она позже Селдону, – С ним невозможно разговаривать.

– Он еще очень плох, Дорс, – отвернулся Селдон. – Дай ему поправиться.

– Все время говорит об этой женщине, как ее там?

– Манелла Дюбанкуа. Пора бы запомнить.

– Похоже, он собирается жить с ней. Жениться на ней.

Селдон пожал плечами.

– Рейчу тридцать лет, и у него своя голова на плечах.

– Но мы его родители, и мы должны что-то сказать, какое-то свое слово.

Гэри вздохнул.

– Свое ты наверняка уже сказала, Дорс. А раз так, то, без сомнения, он поступит так, как считает нужным.

– И больше ты ничего не скажешь? Готов сидеть сложа руки, когда он собирается жениться на такой женщине?

– А что я, собственно, должен делать, Дорс? Манелла Рейчу жизнь спасла! Ты что, думаешь, он забыл об этом? Если на то пошло, она и мне жизнь спасла.

Этими словами он только подлил масла в огонь.

– Ты тоже ее спас. Вы квиты, – фыркнула Дорс.

– Вовсе я не…

– Нет, спас, и не спорь со мной! Эти шакалы – военные, что нынче правят Империей, прикончили бы ее, если бы ты не кинул им жирный кусок в виде своего прошения об отставке и не выступил бы в их поддержку, ради того, чтобы спасти ее.

– Может быть, мы и квиты. Я, правду сказать, так не думаю, но Рейч ее пока не отблагодарил. Дорс, милая, будь осторожна в выражениях, когда говоришь о правительстве. Времена теперь уже не те, что были, когда правил Клеон, и всегда найдутся доносчики, которые быстренько доложат куда надо все, что ты сказала.

– Ну ладно. Мне не нравится эта женщина. Это, по крайней мере, позволительно сказать?

– Позволительно, но бесполезно. – Селдон невольно отвел взгляд. Обычно такие спокойные глаза Дорс просто-таки метали молнии. – Дорс, я хочу понять, почему? Почему, за что ты так ненавидишь Манеллу? Она действительно спасла нам жизнь. Если бы не она, и Рейч, и я уже были бы мертвы.

Дорс немного смутилась.

– Да, Гэри. Это я знаю лучше, чем кто-либо другой. И если бы ее не было там, жизнь вам спасла бы я. Ты, наверное, думаешь, что я должна быть ей благодарна. Но только всякий раз, когда я вижу эту женщину, я вспоминаю о своем провале. Я знаю, это дурацкие чувства, неправильные, несправедливые – даже объяснить не могу… Но не требуй от меня любви к ней, Гэри. Я не могу. Не могу.